«На мене не можна впливати!» – кричить в черзі чоловік дружині і наполягає купити саме цей матрац, бо про якість цього «товару тижня» він багато чув по телебаченню.Чи є це маніпуляцією? – редакція inform.zp.ua запитала експерта Наталю Виговську – медіа аналітика, кандидата наук із соціальних комунікацій.
В любом случае реклама нацелена на то, чтобы мы сделали тот выбор, который нужен рекламодателю, то есть человеку, который заказывает рекламу, а не тому, кто её потребляет. Поэтому «да», думаю, это может быть манипуляцией.
– Тобто будь-яка реклама – це вже маніпуляція?
В любом случае это воздействие на нас с целью замотивировать нас совершить действия, выгодные рекламодателю.
– Якщо від неякісного товару, як в даній ситуації, болітиме спина, то від інших маніпуляцій можуть бути жахливі наслідки . Бо маніпуляції використовують з глобальною метою впливу на вибір людини. Вибір Президента, депутата, вибір майбутнього країни. Які маніпуляції ви бачите зараз в Україні і зокрема в Запорізькому регіоні?
Эти манипуляции – классические, они не меняются, могут меняться формы. Ключевые. Это словесные манипуляции, манипуляции изображением, манипуляции статистическими социологическими данными и манипуляции с помощью экспертов. У каждой из них есть научные подоплёки, как это всё выглядит. Но по сути, когда речь идёт о словесной манипуляции, это когда мы эмоциональностью перебиваем здравый смысл и рациональное.
Например, когда мы пишем, что «все ромы – мошенники». Это вызывает эмоциональный отклик, потому что здесь звучит «все». Когда я читала лекции по медиа грамотности и приводила этот пример, мне говорили: «да, они такие и есть». А почему они такие и есть? «Потому что у меня когда-то кто-то у подруги что-то украл». На самом деле это манипулятивное заявление. Потому что если разобраться: кто такие «все»? Для этого нужно провести исследование, посмотреть, какое количество ромов совершает преступления. Потом посмотреть, какое количество не ромов совершает такого же вида преступления. Потом посмотреть, все ли ромы совершали такие преступления. Это абсолютно обобщающая штука, которая влияет на нас. Потому что «всегда», «никогда», «всё», «ничего» очень хорошо действуют. Эти выражения дают нам возможность не думать. «Все» – это ты часть какого-то сообщества и ты согласен с этим.
Кроме этого есть, так называемый, «язык вражды». Например, история: «бездетная бывшая зечка украла ребёнка». Какая будет реакция у аудитории, когда они прочитают эту новость? Бывшая заключённая, бездетная… конечно же, она должна была совершить преступление и она, по сути, чудовище. Хотя на самом деле, если разобраться в истории, там всё далеко не так. Но именно этот заголовок сделал много просмотров тому сайту, где это было. Вот так выглядят эмоции, вот так выглядят словесные манипуляции.
– Ви ще назвали одну маніпуляцію – маніпуляцію статистичними даними. Що мається на увазі?
Речь идёт о социологических исследованиях и о манипуляциях цифрами, как таковыми. Проблема многих журналистов в том, что они не умеют правильно и корректно читать социологические исследования. Соответственно, аудитория тем более их не умеет читать. Есть такое понятие, как «магия цифр». Мы все любим цифры, особенно если это круглые цифры. Накануне любых выборов обостряются социологические службы, которые клепают какие-то непонятные исследования и рейтинги, очень все любят рейтинги. Как манипулируют? Во-первых, есть даже список непорядочных социологических компаний, которые проводят заказные исследования, неправдивые, которые выбрасываются в СМИ и медиа их подхватывают. Аудитория видит – так если за кандидата Б голосует 53% избирателей, может он нормальный человек. Ну и что, что я о нём ничего не слышал, ну и что, что он никогда не был в политике. Но это же прикольно, 53% и я буду частью. Может оказаться, что это вообще недостоверные данные, это цифры взяты «с потолка». Как, например, в исследовании по данным одних из прошлых выборов: онлайн-опрос, проведённый в Фейсбуке, где было опрошено невероятное количество людей. И там был рейтинг кандидатов в депутаты или в президенты. И самая главная проблема этого исследования в том, что оно в принципе не может быть репрезентативным. Это исследование ничего не значит! Потому что у любого профессионального исследования есть свои законы. Мы как аудитория, не как журналисты, должны в новости кроме этой цифры видеть: когда прошло исследование, сколько человек опросили, так называемая «репрезентативная выборка», была ли она. Где проходило исследование, в каких регионах. Каким образом проходило исследование, это был телефонный опрос или опрос на улице, или экзит-полл, как один из типов исследования. Какие вопросы задавались. Где мы в новости видим, какие вопросы задавались? Потому что то, что «отвечалось», напрямую зависит от того, какой вопрос задавался. Если мы не знаем вопрос, ответ можно интерпретировать как угодно. И вот если бы мы помнили хотя бы об этих 5-ти моментах, то, уже читая эти моменты, если в них нет этих всех показателей или если нет хотя бы одного из них, то уже стоило бы задуматься, что прямо сейчас мне в голову вшивают какую-то идею, которая мне не принадлежит.
– Тобто це вже є маніпуляція громадською думкою, коли назвали цифри, люди хочуть себе відчувати більшістю і починають не тільки думати, а й говорити про те, що каже більшість, правильно?
Как реагирует на эти цифры аудитория – это вопрос отдельных исследований. Но если бы эта манипуляция не работала, её бы не использовали.
– Ви згадали про мову ворожнечі. Її дуже «добре» використовують російські ЗМІ, називаючи українців по-різному. Скажіть будь ласка, чи дотримуються запорізькі ЗМІ стандартів і норм?
Я на протяжении двух лет проводила мониторинги на предмет языка вражды в региональных медиа разных регионов, не только Запорожья. Скажу, что на самом деле лидером по нарушениям являются этнические группы. Уже на втором месте украино-российские отношения. И на третьем – вопросы гендера, сексуальной ориентации и тд. Вот тройка нарушений, где используется язык вражды. Но сказать, что какие-то откровенные призывы к насилию, призывы к дискриминации и т.д. нельзя. Есть 3 типа языка вражды: мягкий, средний и жёсткий. Так вот радует, что до жёсткой стадии языка вражды мало кто доходит, это очень вдохновляет. Опять же, в общем массиве информации это не очень большой процент новостей или другого контента, где содержится язык вражды. Он есть, но он не очень большой.
– Маніпуляції побільшало,бо парламентські вибори. Досвід інших країн показує, що люди голосують за маніпуляції. Наприклад, в Ісландії були такі обіцянки: «Розслаблене життя за хорошу зарплату». «Діснейленд – аеропорту Рейк’явіка. З безкоштовним входом для безробітних». «Безкоштовні авіаперельоти для жінок». На що будуть «купуватися» українці?
Думаю, на всё то, на что они «купились» и во время нынешних президентских выборов. Потому что парламентские выборы логическое продолжение потребности людей, которые хотят найти волшебную таблетку, выпить её и зажить в каком-то волшебном государстве, где им вообще ничего не надо делать, и они будут счастливо жить с низкими тарифами, зарплатами по 4000 дол. для учителей. Это будет уже мемом новой истории Украины. Поэтому, думаю, что риторика особо не изменится. Потому что уже на сегодняшний день эти идеи по данным надёжных социологических компаний показывают, что эти идеи украинцы продолжают поддерживать и будут поддерживать в парламенте.
– Передвиборча ситуація в Запоріжжі має серйозні впливи ззовні. Це пояснюється безпосередньою близькістю війни. Без сумніву, працює пропагандистська машина. Які райони області знаходяться під більшим впливом? Знаємо, коли вимкнули ефірне телебачення, дуже багато сільського населення залишилось наодинці в інформаційному вакуумі.
Наиболее приближённые к границе с Донецком регионы, я думаю, будут по-прежнему самыми сложными к восприятию проукраинских идей. Так было и раньше. Вопрос в том, что делает местная, областная власть для того, чтоб это изменить. Потому что насилием, угрозами и давлением, что Вы должны любить Украину, ничего изменишь. Тут речь идёт о серьёзной стратегии вовлечения украинцев в Украину. Но это уже задача государственных мужей.
– Після анексії Донецька, Запоріжжя стало центром дислокації політичних сил, які виросли з «партії регіонів». Місцевий телевізійний ефір традиційно розділився за політичними симпатіями власників. Давайте нагадаємо, кому належать основні медіагравці в Запорізькому регіоні?
Благодаря украинским законам у нас телеканалы обязательны показывать кому они принадлежат, структуру собственности. Телеканал «ТВ-5» на 100% принадлежит «Запорожстали», «Запорожсталь» в свою очередь принадлежит компании «Метинвест», «Метинвест» в свою очередь принадлежит Ринату Ахметову и Вадиму Новинскому, которые не скрывают своих позиций.
Телеканал «Алекс» ассоциируется и отождествляется с почётным гендиректором «Мотор Сич» Вячеславом Богуслаевым. На сегодняшний день там собственник – физическое лицо, но оно тоже ассоциировано с этим человеком.
Владельцем телеканала Z является коммунальное предприятие, это означает, что подчинён городскому совету Запорожья. Но опять же мониторинги показывают, что они освещают на 100% лояльно именно деятельность местного исполкома, в частности мэра и команды.
– Інтернет-медіа. Чи знаєте Ви, кому належать основні гравці?
В основном проблема интернет-медиа в том, что часто создаются «ноунейм» проекты, где непонятно, кто собственник. Но можно посмотреть по тому, о чём они пишут. Например, сайт «Форпост» – это 100% про-Порошенковский был сайт, который «топил» за него где нужно и где не нужно, нарушая все стандарты журналистики. А сайт «IP news» был анти Порошенковский на 100% и поддерживал он нынешнего Президента. Нужно смотреть по контенту. Сайт «061» считается независимым сайтом. Он действительно таким и считался бы, если бы не то количество «джинсы», которая подаётся под видом редакционных материалов и сбивает аудиторию.
– Це різноманіття думок?
Нет, это не разнообразие мысли, это нарушение журналистских стандартов. Когда под видом той же скрытой рекламы, только мы не матрац сейчас покупаем, а страну продаём. Так вот под видом чего-то великого нам продают матрацы.
– Ви проводили дослідження в період передвиборчої кампанії, як працювали саме інтернет ЗМІ. Чи могли б Ви висновки зробити? Хто найбільше про що писав? Можливо були якісь явні порушення?
Это институт массовой информации проводил исследование в период выборов Президента. Мы отслеживали, как писали о кандидатах. У нас по региону было больше контента «против» Порошенко и «за» Зеленского. По «джинсе» во время первого тура было просто нереальное количество рекламных заангажированных материалов о всех практически кандидатах. А вот во втором туре было достаточно мало «джинсы», но было очень много позитивных историй про Порошенко на том же Форпосте, про Зеленского на IPnews. Можно сказать, что то, как освещались первый и второй тур предвыборной кампании, это только усугубляло ситуацию с адекватностью избирателей, если коротко. Количество аналитики было минимальным. Это были реактивные новости, то есть это были реакции на что-то, на какие-то заявления, на какие-то действия. Каких-то бэкграундов – информации, которая дала бы контекст, почему об этом пишут, её было очень мало в новостях. И на самом деле в этом хаосе было очень тяжело разобраться. Это профессионалы знают, что скорее всего вот за это заплатили деньги или получили какие-то другие бонусы, или это позиция собственника. Но если ты читатель, читаешь просто этот поток, ты понимаешь, что тебя «топят». Тебе и так сложно, а тебя ещё и топят. На парламентских выборах, думаю, будет так же, может быть даже хуже. Итоги будут позже. Потому что пока от выборов к выборам новые технологии развиваются, «спасибо» новому Президенту, они показали стратегию, которую теперь не один политик подхватывает и использует в свою пользу.
– Говоримо про маніпуляції громадською думкою. І не можна в цій темі не зачепити стандарти журналістики. Як би Ви оцінили запорізьких журналістів, які працюють загалом і на телебаченні, і на радіо, і в інтернет-виданнях. Чи дотримуються вони стандартів професії?
Не могу говорить обо всех. Конечно, часть журналистов старается это делать, а часть не старается. Это зависит в первую очередь от собственника. Если у собственника разнарядка, что мы о представителях власти как о мёртвых – либо хорошо, либо никак, то о каких стандартах тут идёт речь, о каком балансе. Важный стандарт, которого более менее придерживаются, это достоверность информации. То есть, источник информации более менее стараются использовать. Стандарт точности, когда мы точно излагаем информацию, хронологию, которая не даёт нам поводов для манипуляции, его далеко не всегда придерживаются.
Стандарт полноты, когда человек получает достаточно информации, чтобы сделать выбор, очень часто нарушается. Отделение фактов от комментариев, это опять же нужно спрашивать у самих журналистов, всегда ли они понимают, что такое факт, а что такое комментарий. Есть на «Детекторе медиа» такой проект «Новинна грамотність». Это подборка важной информации, курс новостной грамотности для не журналистов, который может помочь обычным людям разобраться в том, что есть новости и как их нужно читать. Я была соавтором этого курса и мне кажется, что там качественно и подробно описано, где подводные камни, мины заложены нами же журналистами для аудитории, которые можно увидеть и которых можно избежать.
– Ви могли б навести основні приклади?
Что такое качественная новость? Она должна быть нейтральной. Что такое нейтральность? Это когда журналист не использует никаких эмоциональных триггерных слов, которые могут заставить меня думать как, как я не привык думать. Когда мы, например, оскорбляем кого-то, кого мы не любим, и хвалим того, кого мы любим. И то и то является на самом деле манипуляцией. Это как манипуляция с фотографией, на которой был изображён военнопленный, и с одной стороны стоял военный и целился якобы ему в голову, а другой давал ему воду. И часть американских СМИ, эта история оттуда, дала только часть, где военнопленному целятся в голову, а часть СМИ, где военнопленному дают воду. И та, и та фотография были жестокими манипуляциями, потому что это неправда. Вот это базовые правила, по которым часто делаются наши новости. У нас либо целятся в голову, либо дают пить. А на самом деле ни то и не другое, а мы не можем это увидеть.
О манипуляции цифрами я уже сказала, если мы не знаем, откуда это исследование, когда и кто его проводил, каким образом, какие вопросы задавали, сколько людей было опрошено и т.д. – это треш. Это мусор, который заставляет нас думать так, как мы не могли бы думать, если бы у нас была полная информация.
Манипуляция экспертами – это отдельная тема. Мы любим авторитеты, потому что мы все дети, у нас были родители, учителя. Авторитетность всегда вызывает некий пиетет. Эксперт – это некто пиететный. И нужно смотреть, если эксперт не назван – это жёсткие манипуляции. Например, говорят: «как считают эксперты, в Украине через год в 3 раза снизятся тарифы». Какие эксперты? О чём Вы говорите? Даже если это считает какой-нибудь эксперт Вася Пупкин, то наша задача посмотреть, насколько компетентен Вася Пупкин рассказывать что-то о тарифах, а тем более о том, как они могут быть изменены. То есть, это ещё один из серьёзных манипулятивных приёмов, когда давят на авторитеты. И мы такие: «Вау! Это же эксперт, а, значит, кто-то очень умный». Если всё вот это не делать, у нас появляется шанс не купить тот матрац, про который вначале мы говорили и который «не очень».
